MATO-TI

 

ЛЕГЕНДА ИЗ ДАКОТЫ

 

 

Летом 1858, полковник К -- и я возвращались на Восток через Дакоту, с охоты на бизонов около Верховьев Миссури, когда однажды вечером мы расположились у красивого источника, чья холодная, прозрачная вода текла из верхней части ущелья вниз через узкий канал, прорезанный между холмами,  и падала по утесам известняка, перистым водопадом в Реку Шайен, отдаленную на несколько сотен ярдов. Помимо нас самих наш отряд состоял из небольшой общины Сиссетон Сиу, сопровождавшей своего вождя - воина, известного в Миннесоте, и Дакоте под прозвищем "Сладкое Зерно", с путешественником полукровкой по имени Энтони Карабон, которого мы наняли для путешествия.

Мы достигли нашего места стоянки поздно днем, и в то время пока устанавливали палатки, вождь пригласил нас, последовать за ним;

Пройдя полпути вверх по склону холма, мы сели около большого валуна, частично погруженного в землю. Мы были так много вместе в течение нашей экспедиции, что обычная молчаливость индейцев постепенно прошла, и, найдя сочувствующих слушателей, вождь всегда охотно рассказывал о себе и своем народе. После того, как мы заполнили наши трубки и курили некоторое время в тишине, он указал на большой камень около нас, и сказал:

 

" Это - священный камень; этот - камень дверь палатки Сестер-Близнецов. Сестры-Близнецы - духи, которые делают женщин Дакота, красивыми, и учат их, как шить и выполнять работу иглами дикобраза и бисером. Духи живут под этим камнем, и люди написали на нем, чтобы показать, что это священное место для них. Женщины скво приходят сюда, и приносят пожертвования: краску, бисер, иглы и просят, чтобы Духи сделали, их прекрасными женщинами, и дали им мужей; но если индейский воин касается камня, его рука станет слабой, кровь его превратится в воду, и он станет женщиной. Индейцы называют этот холм "Mato-ti " (Логово Медведя), поскольку на языке Дакота, mato - медведь, а ti - дом.

 

Давным-давно, один Дакота охотился в лесу около этого холма, когда он увидел очень красивую женщину скво, и попросил ее стать его женой; но она сказала: "Нет; женись на женщине своего народа. Мой народ - Медведи; а Дакота и Медведи - враги". Но Дакота был хорошим охотником, и он всегда приносил к ее пещере на холме, молодое нежное мясо бизона, или самого жирного лося, или самый светлый, самый сладкий мед - который она очень любила, - и не уходил от нее; тогда она сказала: "Может быть, я стану твоей скво, если Ты обещаешь не убивать мой народ, Медведей". Так  Дакота пообещал, что он никогда не натянет свой лук на кого-либо из ее друзей, Медведей. Они поженились, и жили счастливо некоторое время в своей пещере на холме; но однажды Дакота охотился весь день, но не убил ничего, и, возвращался домой утомленный и сердитый. Когда он добрался до своего дома, он увидел Медведя, бежавшего к входу пещеры. Он забыл о своем обещании женщине скво, и, думая только, о том, что ей угрожает опасность, пустил стрелу. Ужасный крик прозвучал в ответ на протяжный звук его тетивы. Он вбежал в пещеру и увидел стрелу в сердце своей женщины скво, медвежья шкура отпала, вся покрытая ее кровью.

 

Иногда Дакоты видят Медведя, спускающегося к источнику ночью, но они знают, что это - ее дух, поскольку он не бросает тень в лунном свете, и не оставляет следов у воды".

 

Мы еще долго сидели после захода солнца, наблюдали, как долгие последние сумерки прогнала наступающая, по широко раскинувшейся прерии, темнота, и когда мы спустились в лагерь, все уже спали кроме тех, кто был в палатке вождя. Здесь нас ожидали обильные припасы мяса бизона, лепешки из толченого индейского зерна, и жареная индейская репа, после которых мы пожелали вождю хорошей ночи, и удалились к нашей собственной палатке. Но различные насекомые паразиты центральной знойной зоны -, где, как говорит Сидней Смит, "все жалит, кусает, или царапает " -, не хуже чем жестокие мучения несметного количества москитов, которые наводняют прерии Дакоты летом. Энтони развел огонь в палатке, в который подкладывал зеленые сорняки и траву, чтобы образовался плотный дым, или завеса, как его называют. Но в то время как мы почти задыхались от раздражающего дыма, москиты оказались настолько стойкими и энергичными, что мы, в конечном счете, отступили, взяли наши одеяла, и поднялись вверх по склону холма и улеглись около вершины, недалеко от священного камня, где нежный ветерок защитил нас от преследования москитов, а очарование пейзажа несколько возместило нам  лишение нас палатки.

Ниже нас находился спящий лагерь, и только верхушки палаток виднелись в неясном свете звезд сквозь деревья, которые шли вдоль края подножия холма. Здесь и там все еще поднимались тонкие струйки синего дыма от мерцающих огней, и можно было заметить тихо передвигающихся, словно бестелесные духи, темноватые очертания вечно голодных индейских собак, в поисках остатков пищи. За лагерем простиралась плодородная долина, которая на небольшом расстоянии постепенно поднималась к высоким холмам, чьи темные склоны бросали глубокие тени на долину в низу. Слева, через расщелину в холмах, сделанную весенним ручейком, виднелась мрачная темнота леса, который отмечал направление реки; в то время как справа бесконечная прерия терялась во мраке ночи и расстояния. Ни один звук оживленной жизни не доносился из лагеря, и лес, или растительный океан, раскинулся перед нами. Все вокруг была столь же совершенно и безмолвно, словно в безжизненном веке, перед тем как Бог создал живые существа. Очарования видами пейзажа стали постепенно исчезать, и только я заснул, как полковник осторожно разбудил меня и указал вниз холма, где после пристально всматриваясь в темноту, я, наконец, различил темный объект, медленно движущийся вверх по склону холма к месту, где мы лежали. Мы сначала не могли различить, было ли это животное или человек, а после истории Сладкого Зерна про медведя, столь свежей в наших умах, я искренне желал, чтобы мы благополучно вернулись в лагерь. Но свет усиливался, и мы могли видеть по серебристым оттенкам на противоположной вершине холма, что всходила луна, и опасение уступило место любопытству, когда мы увидели, что это была индейская женщина. Бесшумно ступая, она, наклонялась почти к самой земле, и прислушивалась, чтобы узнать, что ее никто не сопровождает. С кошачьей осторожностью она приблизилась к священному камню, и села около него; затем, сняв с груди своего ohadahada* маленький мешок из оленьей замши, красиво украшенный, она сначала бросила горстку бисера и рассеяла его по поверхности камня, потом немного напудрила ярко-красной краской, и, наконец, положила немного индейского табака kinnikinick, и все время тихо шептала какие-то слова Дакота, но мы находились не достаточно близко, чтобы услышать их. Луна теперь взошла, и ее яркие лучи падали по вершине холма на серьезное, умоляющее лицо дочери вождя, Cege' Mazaska (Серебряный Язык). Она расстелила свое одеяло на траве, и села на него, сложив руки на колени. Ее длинные черные волосы были распущены, и закрывали ее шею и огибали плечи подобно предмету одежды, только маленький унизанный бисером мокасин выглядывал из-под юбки, искрясь подобно инею в лунном свете. Ее вздымающаяся грудь, свет в глазах, и пылающее страстью лицо, не нуждались ни в каком переводчике, чтобы понять, что Серебряный Язык вошла в тишину и тайну полуночи, чтобы попросить посредничество Сестер Духа в деле со своим возлюбленным. После пребывания в священном месте в течение получаса или больше, смуглая красавица тяжело вздохнула, затем собрала свое одеяло и медленно спустилась вниз, окольным путем, не тем, по которому она пришла.

Никто больше не нарушил наш отдых, и мы заснули, пока не проснулись от яркого утреннего солнца, светившего прямо нам в лицо.

После завтрака, мы снова поднялись вверх по холму, чтобы обследовать камень, и если возможно обнаруживать то, что дало происхождение этой легенде. Мы нашли, что это, был большой валун сиенита, частично погруженный в землю, выставив плоскую поверхность неправильной овальной формы, девять футов в поперечном и шесть футов в сопряженном диаметре, с линиями и фигурами высеченными на его поверхности как показано на диаграмме:

 

Шесть параллельных линий, высеченных поперек самого длинного диаметра камня, все кроме первого, заканчиваются чашеобразной впадиной (Номера от 1 до 6) на каждом конце, первая линия, заканчивается только частично. В левой верхней четверти камня, и между второй и третьей линией справа, имеются знаки (Номера 7 и 8) похожие на большой согнутый лук или подкову, в индейском рисунчатом письме обычно символ палатки.

Около конца первой линии слева камня - знак (Номер 9) похожий на двойной кинжал типографов, здесь вероятно изображает ястреба москита. Между второй и третьей, и третьей и четвертой линиями, налево от камня, изображены большой лось и маленький (Номера 10 и 11). Между четвертыми и пятыми линиями, около середины камня (Номер 13) и также около его более низкого края (Номер 14) - другие фигуры лося. Чашеобразная впадина (Номер 5) окружена выгравированными линиями неправильной трапециевидной формы, вероятно намереваясь изобразить шкуру бизона или одеяло. Фигура номер 15 изображает другой согнутый лук или подкову, с пятном в центре между столбами дуги, и вероятно, как предполагается, изображает тайную палатку, или возможно арку небосвода с солнцем в центре. Фигуры  номера 12, 16, и 17 являются символами, чьи значения, если они когда-либо имелись, теперь потеряны. Камень - твердый сиенит, крошился или ломался, подвергаясь воздействию природы. Это - очевидно неустойчивый валун, занявший свое настоящее положение в период дрейфа.

Линии и фигуры, высеченные в камне от восьмой части до половины дюйма в глубину, и хотя грубо исполнены, все же показывают некоторый след артистического навыка.

Самые старые индейцы племени говорят, что этот камень занимал свое настоящее положение и был гравирован, когда они, впервые посетили эту местность, более пятидесяти лет назад, и что легенду относительно него они услышали от своих предков.

 

Это почитание и даже поклонение камням ни в коем случае не специфично для североамериканских индейцев. Г. Хислоп нашел, что оно распространялось на всем протяжении Индии, "от Beran до крайнего конца Bustar". Pallas нашел его среди татар. Оно было найдено в Австралии; среди островитян Фиджи; в Абиссинии, и в других частях Африки. Delaure говорит, что Франки почитали камни, и много законов - гражданских и религиозных - доносят сведения о существовании этого обычая. Почитание камня было также обнаружено на Британских островах, и совсем недавно, в пятом столетии, А. D., Святой Патрик сверг камень, который почитался Ирландцами. Lafitan говорит, что Натчезы Штата Луизиана имели бога, который был коническим камнем; и в Индейских Племенах Северной Америки Скулкрафта, такая вера упоминается среди многих племен.

Если мы расследуем происхождение этого любопытного поклонения, мы найдем, что в некоторых случаях внеземное происхождение камня вложило в него священный знак, как в святой камень Кааба в Мекке, который является каменным метеоритом. В Эмессе, в Сирии, почитался черный камень, который упал с небес, и священный камень на великой пирамиде Чолула имел также метеоритное происхождение. В других случаях, без сомнения, уважение постепенно переходило в почитание и поклонение. Во всех других случаях, камни, установленные вследствие некоторого замечательного события или соглашения - тип камня, основанного Джекобом в Бетхеле среди невежественных племен, который со временем стали уважать и, в конечном счете, почитали. Наконец, поклонение камням может следовать из-за неразборчивого религиозного чувства, которое боготворило реки, горы, деревья, животных, птиц, и рептилий, или любой другой объект тайны для дикого человека.

 

Среди коренных племен Америки существовала традиция, избранные камни покрывать красной краской - священный цвет, и вероятно символизирующий кровь - или гравировать на них рисунчатым письмом свои открытия или послания Великого Духа. Рисунчатое письмо Американских Индейцев существенно не отличается от более ранней формы Египетских иероглифов. В каждом случае, это - попытка передавать мысли посредством признанных символов. Это существовало в некоторой форме среди всех племен Америки во время ее открытия Европейцами. Среди Ацтеков, это искусство, достигшее столь высокий уровеня совершенствования, что сложные отчеты точно изображали происходящее; и когда Кортес достиг города Мехико, он увидел правильные изображения своего флота, лошадей, людей, и оружия. Но среди большинства племен искусство было столь развито и точно, чтобы служить другой целью, чем как мнемонические символы, вызывающие ассоциации или события по тому же принципу как их пояса вампума. Если предмет надписи или рисунка не известен, вообще невозможно расшифровать ее значение. Во многих случаях, рисунок - просто тотем, или имя, высеченное, чтобы отметить некоторые личные впечатления, типа тех что высечены на опасной "Прыгающей - скале", в карьере "Красной Каменной трубки" ** в Дакоте, и на стенах замечательной пещеры f на Реке Миссисипи, около Сент-Пола, в Миннесоте. Многие случаи - вероятно попытки изобразить неких животных или другие объекты, завлекающие их умы, которым они придают большое значение.

 

Не имеется никакого ключа к тайне Палатки Сестер-Близнецов, скрытой священным камнем. Мозг, который задумал это и рука, которая высекла это, несомненно превратились в прах сотни лет назад, и теперь мы можем только смотреть на это как на интересный памятник прошлого, и задаваться вопросом, кто сделал это, и как, - металлическим инструментом, или трудолюбиво выдалбливал кремнем? Существующая вера и легенда, относящаяся к этому камню, и особое почитание его женщинами Дакота, наводит на гипотезу, что это была надгробная плита двух сестер Дакота, которые потратили свои жизни в попытке поднять положение своего пола, и которые первыми, учили шить и носить платья и украшения, не только для удобства, но и с целью стать привлекательнее для своих возлюбленных.

Подобные легенды, как рассказанная Сладким Зерном про Женщину-медведя, и давшая название холму, обнаружены среди всех племен американских индейцев. Многие из них, относят свое происхождение к некому животному предку, и используют фигуры животных, как тотемы, чтобы отличать различные племена, общины, или семьи. Сколь необычна эта вера для нас, все же она ни в коем случае не ограничивается аборигенами Америки, поскольку доктор Херц в своей книге, Der Werwolf, рассказывает о существовании людей, которые были способны превращаться в волков и медведей просто надевая шкуры этих животных, и эта вера была общей среди многих наций Европы до весьма недавнего времени.

 

Спустя несколько дней, после того как мы покинули Mato-ti, наш отряд достиг Большого Каменного Озера, дома Сладкого Зерна и его общины, и здесь с прекрасного лица Серебряного Языка исчез обеспокоенный взгляд, и теперь стал столь же ясным и радостным как безоблачное небо. К Сестрам Духа она обратились не напрасно. Ее возлюбленный, Энтони, подарил старому вождю пони и винтовку, и в обмен он должен был получить Серебряный Язык в жены. Мы дали смуглой невесте и жениху нашу палатку и комплект снаряжения в качестве приданого, и с многочисленными пожеланиями им счастья и процветания, оседлали своих лошадей и взяли путь на Сент-Пол.

 

Яркие воды весеннего ручейка все еще текут вниз своего скалистого канала, как и годы прежде. Священный камень все также лежит в своей колыбели на склоне, и та же самая луна спокойно сияет для всех. Но Сестры Духа покинули священную палатку; дым походного костра Индейца исчез далеко на заходе солнца.

 

* Ohadahada - свободный предмет нательного белья, из набивного ситца, которое носили индейские женщины.

* *  Кэтлин. Индейские Племена Северной Америки том. II, письма 54.

 

f   Путешествия Кервера в Северной Америке с 1766 по '68. Страница 59.